В 2012 году известный фотограф и один из родоначальников отечественной стрит-фотографии отметил свое 75-летие. На выставке представлено более 100 фотографий, созданных Богдановым за полвека и отражающих его особенный стиль.
Владимир Богданов — признанный мастер портрета. В экспозицию выставки вошли портреты знаменитых писателей, поэтов, артистов, режиссеров и музыкантов. Среди них такие легенды, как Лиля Брик, Дмитрий Шостакович, Владимир Высоцкий, Булат Окуджава, Мстислав Ростропович. Богданову даже удалось сделать портрет Анри Картье-Брессона — самого известного фотографа-документалиста всех времен, который, к слову, очень не любил фотографироваться.
Владимира Богданова считают одним из прародителей так называемой стрит-фотографии. Где бы он ни находился — в московском дворике, на набережных Ленинграда, в Летнем саду, в Минске, Вологде, — он снимал простую жизнь. Половина жизни фотографа прошла в Питере, половина — в Москве. И более 50 лет прожито в Фотографии. В 1955-м Богданов пришел в фотоклуб ДК Ленсовета, а спустя 10 лет начал работать фотокором в молодежной газете «Смена». Затем были «Ленинградская правда», «Комсомольская правда», «Советская Россия», «Труд» и, наконец, «Литературная газета», которой было отдано почти четверть века. Счастливый случай привел этого ленинградского интеллигента в рассадник демократии и либерализма. Единственное издание, где фотограф Владимир Богданов мог существовать.
Признание и известность пришли с фотографией «Не мое собачье дело». На международном конкурсе «ИнтерПрессФото-66» он с этим псом стал призером всех зрительских симпатий.
По профессии репортер, хотя по сути репортером не был. К счастью, его понимали, ценили и позволяли быть самим собой. Его стиль — добрый и честный, элегантный и с юмором, его фотографии — просты и как бы случайны, не оставляют равнодушными и «читаются» долго.
Богданов интуитивно свободен той свободой, которой можно позавидовать. Никогда не был скован рутиной, программой или иными требованиями времени, системы, руководства, рынка. За это его упрекают. А он не слышит, не понимает. Потому что сумасшедший, или чокнутый, художник. Живет не проектами, а мигом, моментом — тем чудным, мимолетным, единственным, тайным, но ему очевидным, из которого соткано время на земле.